Художественно-дизайнерская проработка

Целый ряд картин, особенно монохромной живописи, основан не на красках, а на сильной, порою донельзя дерзкой графике. Нетрудно видеть, например, что сосна, бамбук, слива, лотос, журавль. скорее «написано», чем «нарисовано». Иногда весь образ очерчен двумя, а то и одним взмахом кисти. Понятия «рисунок», «живопись», «письмо» выражались одним и тем же словом.

Живопись усиливала действенность текста, раскрывала свои декоративные свойства. Да она и сама по сути дела представляла собой текст, ибо границы каллиграфического иероглифа и живописного изображения нередко были нечёткими. Каллиграфический текст «созерцался», живописный свиток «читался» китайским зрителем, и оба эти искусства в органичном единении выполняли свою остросоциальную функцию по этическому и эстетическому воспитанию.

Высоким мастерством и виртуозностью надо было обладать, чтобы суметь написать иероглифы гирляндой, не отрывая кисти от бумаги или шёлка. Ещё труднее органично включить их в работу, найти то равновесие, тот единственный, соответствующий поэтическому сюжету каллиграфический стиль, который не нарушит гармонию, но сольётся с живописью, станет неотъемлемой частью общего замысла. Внесённая в картину, каллиграфически исполненная надпись сообщает, растолковывает, выговаривает нечто важное, непосредственно касающееся смысла картины, её «идеи». Даже если это только строка названия, она как бы приглашает, зовёт идти вслед за нею в поисках наиболее правильной точки восприятия живописи. Надпись к свитку «Дикая слива»: «Порою именно то, чего никогда не видел, кажется особенно прекрасным. Это и обман и не обман. Никогда не видел Мэйхуа, но её душу, донесённую здесь кистью и тушью, чувствую рядом, ощущаю аромат её цветов настолько реально и глубоко, что глупо говорить о каком-то обмане. Это, вот и есть образ самого прелестно-женственного на земле. И в этой недостижимости, мечте – раскрытие души мэйхуа».

Литературное начало было свойственно китайской живописи всех времён: даже сложилось представление, о том, что картину без литературной, поэтической надписи на ней, каллиграфически исполненной, следует считать незавершённой, ещё не состоявшейся.

В любом произведении, будь то пейзаж или изображение цветов или птиц, всегда заложен богатый поэтический подтекст, понятный посвящённому зрителю. То, что трудно передать живописью, выражается поэзией, а то, что не выскажешь стихами, воплощается живописью.

Нельзя думать, однако, что каллиграфия только сопутствует живописи, является неким комментарием к ней. Она существует как самостоятельный вид искусства, неся в себе элемент изобразительности и декоративности. Более того, в художественной культуре Китая и Японии каллиграфия занимает особое место, первенствующее среди других видов искусства.

«Выражая себя, цветок источает своё неповторимое благоухание. Каллиграфия – это цветок души человека». Достоинства человеческого подчерка считались прямым отражением его характера. Лишь морально-совершенный человек мог стать мастером каллиграфии. И наоборот, всякий, кто овладел искусством иероглифической письменности, считался человеком высоких душевных качеств. Известный теоретик живописи IX в. Чжан Яньюань писал: «С древних времён те, кто создавал превосходные картины, были все без исключения высокопоставленными чиновниками, обладателями знатных титулов, прославленными учёными или людьми с возвышенной душой».

По убеждению теоретиков каллиграфии, тембр голоса и ритм кисти передают психическую вибрацию души человека. Каллиграфия выступает и как зеркало душевного состояния: настроения радости, гнева, печали или умиротворённости – всё это отражается на написании иероглифа, который может быть соответственно либо спокойным, либо тревожным, либо придавленным либо отмеченным грациозностью и красотой.

Более того, каллиграфия способна передавать не только внутренний, но и внешний облик человека, он выдаёт его характер и темперамент: «Каждый иероглиф построен и написан крепко, штрихи резкие и мощные, – говорится об одном из каллиграфов Китая. – Представляешь себе, что это был человек представительный, наружности привлекательной, очень гармонично и хорошо сложенный».

Для характеристики каллиграфического подчерка художники подыскивали аналогии в естественной жестикуляции, уподобляя написание знаков тому, как человек, говоря словами одного средневекового учёного, «сидит, лежит, ходит, стоит, сгибается в поклоне, бранится, плывёт в лодке, едет верхом, пляшет, хлопает себя по животу, топает ногой…». В каждом движении кисти живописца, по традиционным китайским представлениям, проглядывает человеческая индивидуальность.

Еще по теме:

Кинематограф и радиовещание
Еще задолго до революции В. И. Ленин, большевистская печать, передовые деятели прогрессивной культуры пристально присматриваются к кинематографу и пытаются наметить перспективы его развития. Следует подчеркнуть, что еще в предреволюционно ...

Функциональная структура инженерии
Это одна из самых главных, если не главнейшая, функция инженерии. Она, как уже отмечалось, является и ее самой древней функцией, возникшей еще в первобытные времена. Эта функция, собственно говоря, и стала зародышевой «клеточкой», из кото ...

Искусство в Индии
В первые века новой эры буддизм и индуизм в Индии развивались параллельно, причем их философский спор был главной движущей силой. Буддизм оказал серьезное влияние на индуизм, особенно в его теоретической части. Индуистская школа ньяя офор ...