Развитие музейного дела в 1920-1930-е гг

Блокада советской торговли, последствия гражданской войны и революции, воинствующий дилетантизм и волюнтаризм в сфере управления народным хозяйством привели к краху экономической системы. Требовалось немедленное пополнение валютных запасов. И было принято по-большевистски правильное решение: продавать бесценное. В итоге переписки между Госторгом и Эрмитажем, носившей со стороны первого приказной характер, еще в начале 1928 года дан старт распродаже музейных ценностей. Вскоре продажи приобретают тотальный характер. Вот лишь некоторые “штрихи к портрету” катастрофы, ее первых шагов. “Продано Госторгу 127 названий книг Собственной Библиотеки в Зимнем дворце. За 1928 год выделено в экспорт 11 партий, 723 номера”.

Специально созданная для “экспортного” отбора структура — “Антиквариат” по решению Комиссариата внешней торговли стал направлять на зарубежные аукционы предметы искусства из советских музеев. Априори главный удар был нанесен по Эрмитажу. На Западе от сложившейся в СССР ситуации получали двойную пользу. С одной стороны, искусственно занижая цены на вещи из советских музеев, западные бизнесмены от искусства провоцировали все новые продажи. (Порой проводилась и недвусмысленная искусствоведческая разведка.) С другой стороны, жесткой критике подвергалась политика большевистской власти, торгующей национальным достоянием. Между тем в правительстве советской России к продажам отнеслись неоднозначно: против них категорически протестовал Луначарский, однако его мнение принято во внимание не было. Маховик раскручивался, система требовала все новых жертв. Изначально власти настаивали на том, чтобы в Эрмитаже были организованы специальные бригады для отбора экспортных экспонатов. В такие комиссии входили сотрудники музея, сопротивлявшиеся разграблению, что абсолютно не устраивало “Антиквариат”. “Успехи” в деле продажи национального достояния нарастали, и к началу 1930 годов в Эрмитаже уже не оставалось ничего неприкосновенного: “Антиквариату” удалось добиться вынесения решений непосредственно Комиссариатом просвещения, в лице его сектора “Главнаука”. Итак, уже в 1930 году музею предлагалось допустить представителей “Антиквариата” для отбора 250 картин, оружия из Арсенала и скифского золота. За несколько лет Эрмитаж безвозвратно лишился тысяч собственных экспонатов. В “Антиквариат” было выделено 2880 картин, из них 350 представляли собой произведения значительной художественной ценности, а 59 — шедевры мирового значения. Одиннадцать из них вернулись в Эрмитаж, к счастью, не найдя покупателя.

Есть версия, что особо ценные картины, увезенные для продажи, покинув музей, на аукцион не выставлялись — таков был вынужденно скрытый патриотизм дальновидных чиновников, все-таки находивших возможности сохранить для страны ее славу. Сорок восемь полотен покинули стены музея навсегда. Среди них “Венера перед зеркалом” Тициана, “Святой Георгий” и “Мадонна Альба” Рафаэля, “Пир Клеопатры” Тьеполо, произведения Перуджино, Боттичелли, братьев Ван Эйк, работы Рембрандта, Рубенса, Веласкеса, Ватто, Шардена… Уникальные картины попали в музеи Западной Европы и США. Кроме картин, за границей оказались ценнейшие предметы декоративно-прикладного искусства, фарфор, мебель, нумизматические коллекции. Эрмитажники в меру сил пытались сопротивляться варварству “Главнауки”. Но силы были весьма ограничены. Б. В. Легран открыто противостоять распродажам не смел, однако решился предложить своему заместителю И. А. Орбели написать письмо Сталину с просьбой о защите музейных сокровищ. Письмо было отослано адресату через старого друга Леграна А. С. Енукидзе, бывшего тогда в фаворе у Сталина. Ответа на “челобитную” ждали со страхом и надеждой: последствия могли быть полярными — от увольнения (в лучшем случае) писавшего и его единомышленников до прекращения вереницы продаж. Итог оказался благополучным.

Письмо И. В. Сталина И. А. Орбели: «Уважаемый т-щ Орбели! Письмо Ваше от 25/Х получил. Проверка показала, что заявки Антиквариата не обоснованы. В связи с этим соответствующая инстанция обязала Наркомвнешторг и его экспортные органы не трогать Сектор Востока Эрмитажа. Думаю, что можно считать вопрос исчерпанным. С глубоким уважением, И. Сталин»

Таким образом, вопрос о продаже эрмитажных ценностей за границу был закрыт совсем. Более того, домой стали возвращаться из-за границы непроданные экспонаты. Письмо Сталина стало “охранной грамотой” для всего Эрмитажа. Поскольку Сталин в ответе Орбели касался только предметов Сектора Востока, все западноевропейские экспонаты, предназначенные для отправки в “Антиквариат”, были объявлены связанными с Востоком (например, по изображению на них восточных изделий, в частности ковров, или же по другим, очень отдаленным мотивам). Эта уловка помогла спасти их от экспорта. Вскоре требования о передаче эрмитажных вещей в экспортные структуры и вовсе прекратились.

Еще по теме:

Драматургия И. А. Крылова
После смерти отца (1778 год) семья осталась без всяких средств к существованию, и Крылову с десяти лет пришлось работать писцом в Тверском суде. Мать не сумела добиться пенсии после смерти мужа, и в 1782 было решено ехать в Петербург хлоп ...

"Исцеление слепорожденного"
Эта картина выпадает из цикла суриковских картин. И жест, и выражение лица прозревающего слепого, в котором можно узнать "юродивого" из "Морозовой", преувеличены, почти карикатурны. Фигуры, выглядывающие сзади, безразл ...

Принятие христианства в Древней Руси
Как уже говорилось выше, вокняжевшись в Киеве, Владимир произвел своего рода языческую реформу, стремясь, очевидно, поднять древние народные верования до уровня государственной религии. Но попытка превращения язычества в государственную р ...