Развитие музейного дела в 1920-1930-е гг

В конце 1930 г. после очередной реорганизации Наркомпроса РСФСР, в нем осталась только небольшая музейная группа, которая осуществляла решения Всероссийского музейного съезда. В русле социологизма были проведены реэкспозиции в Эрмитаже, Третьяковской галерее, Русском музее. Так, в Третьяковской галерее произведения искусства распределились по темам: «Искусство придворного бюрократического дворянства», «Искусство аграрного (барщинного) дворянства» и т. д. Экспозиция сопровождалась диаграммами, цитатами, выдержками из документов, что препятствовало восприятию творчества представленного художника, осознанию его места в развитии искусства. В Русском музее появились щиты с цифровыми материалами по выполнению пятилетки, коллективизации сельского хозяйства, земельно-водной реформе в Средней Азии. В некоторых сохранившихся ансамблевых музеях экспозиции заменялись выставками, которые вступали с ансамблем в резкое противоречие. Например, во дворце-музее «Останкино» организовывались сельскохозяйственные выставки, в Новодевичьем монастыре — музей раскрепощенной женщины, в Донском монастыре — антирелигиозный музей. В антирелигиозные музеи были превращены Казанский и Исакиевский соборы в Ленинграде. В начале 30-х гг. реэкспозиции подверглись Музей антропологии, Политехнический музей и большинство других музеев РСФСР и союзных республик.

Можно также привести подробности истории Эрмитажа того времени. “В целях приближения музея к массам и увязки музейной работы с культурным строительством, а также методологически правильного осмысления музейных объектов на базе марксизма и ленинизма” в 1930–1931 годах в музее происходила перестройка выставок. В 1930 году В. Ф. Миллер делает доклад об основных принципах построения экспозиции европейской живописи XIX — начала XX века, отдав дань этой концепции развития культуры и искусства, которой не избежал тогда в своей работе ни один из сотрудников отдела. На заседании отдела 8 января 1930 года было выдвинуто положение, что экспозиции “необходимо будет строить по определенным культурным эпохам, но так, чтобы каждая культура стала понятна с точки зрения ее социологической необходимости, как определенная культурная формация”. Памятники искусства, картины должны были по этой схеме служить лишь иллюстрациями определенных исторических процессов. “Работники… до настоящего времени не дали марксистской экспозиции, то есть такой экспозиции, которая позволила бы на вещах усвоить основные положения диалектического материализма… Мы стали рассматривать музеи как собрания вещей, которыми пользовались в различное время и в различных условиях для различных целей классовой борьбы”. Вот основополагающий тезис, на долгие годы предопределивший судьбу отечественного музееведения: музеи лишены права хранить и предъявлять овеществленную национальную культурную память, им отводится унизительная, “однобокая” функция инструмента идеологического воздействия. Эрмитаж общей участи также не избежал. Идеология становится определяющим принципом при создании выставок: так формируются экспозиции искусства Франции, Нидерландов и др. О политическом контексте научных исследований тех лет говорят и их характерные названия: “Мелкобуржуазное искусство предреволюционной эпохи в Нидерландах”, “Основные линии классовой борьбы в сиенском искусстве XIV века”, “Развитие ростовщической буржуазии во Франции XVII–XVIII веков…”. В угоду “политической реконструкции” музея перестраивается и издательская деятельность. На основе так называемой марксистско-ленинской методологии Б.В.Легран даже издал книгу “Социалистическая реконструкция в Эрмитаже”, вышедшую в свет в 1934 году. Уже упоминавшиеся “индивидуалистические тенденции” были искоренены до такой степени, что, например, в Рыцарском зале рядом с подлинными доспехами появились рисунки, изображающие средневекового крестьянина .

Как часть государственной политики нужно рассматривать и продажу на Запад художественных, а также исторических памятников, что давало валютные средства для выполнения первой сталинской пятилетки. Исчезали шедевры европейских мастеров, мебель, ювелирные изделия, религиозные памятники, старопечатные книги и рукописи. Продажи затронули крупнейшие музеи бывшего СССР, в том числе Эрмитаж, Русский музей, Киевский музей западного и восточного искусства. Приводя пример взаимоотношения музея и большевистской власти конце 1920-х — начале 1930-х годов, можно вновь рассказать об Эрмитаже. Главный музей страны стал заложником экономической ситуации в СССР.

В 1927-29 гг. ликвидировались хранилища Государственного музейного фонда в Москве и Ленинграде, хранившиеся в них ценности частично поступили в музеи, частично – в продажу. Распродав имущество ряда дворцов, с 1928 г. перешли к массовым продажам шедевров Эрмитажа и других музеев, прямо из экспозиции. Немаловажную роль в судьбе культурных ценностей сыграла система вульгарно-социологических представлений о том, что в искусстве нужно народу, а что «идеологически вредно». В соответствии с этой деформированной шкалой идейно-эстетических приоритетов продажа «романовского хлама», церковных ценностей, имущества аристократии представлялось не только допустимой, но и необходимой для получения средств на нужды социалистического строительства.

Еще по теме:

Единство психического и физического в актерском творчестве
Поведение человека имеет две стороны: физическую и психическую. Причем одно от другого никогда не может быть оторвано и одно к другому не может быть сведено. Всякий акт человеческого поведения есть единый целостный психофизический акт. По ...

Особенности крымской природы в керамике народов Крыма
Многое повидала и испытала крымская земля: Немало прошло по её дорогам народов, культур, религий. И все они оставляли здесь частичку своих традиций и обычаев, становившихся неотъемлемым целым общей крымской культуры. Одной из особенностей ...

Филармония
48 126 Оперный театр 34 73 Итого: 82 199 По данным табл. 8 мы отмечаем, что участники хора значительно перекрывают данные таблицы 3, где из 980 респондентов театры посетило 34 человека, концерты творческих к ...