Понятие «культура» в самом прямом смысле означает развитие или результат

В действительности общественно-экономическая формация и в традиционном марксизме, и в современных теоретических разработках не имеет ничего общего с «бессистемным подходом», зато на этом примере воочию становится видной связь теоретического взгляда на культуру с общей философской теорией - широко толкуемой гносеологией, включающей социальную теорию как органическую составную часть. При таком условии, несомненно, выяснится, что бессмысленны и бесплодны в первую очередь все те концепции, которые, стремясь видеть в культуре одновременно и базисное, и надстроечное явление, именно из этих характеристик выводят ее основополагающие свойства. С толку обычно сбивает здесь именно использование в практике - и прежде всего в производстве - опыта. Дело, однако, в том, что само по себе отнесение чего бы то ни было к базису или надстройке имеет смысл в пределах основного вопроса философии, взятого в полном объеме, то есть в масштабах проблемы свободы и необходимости. За пределами этого вопроса различие базиса и надстройки относительно. Это применительно к данному случаю означает прежде всего, что опыт, будучи составной частью практики, моментом производительных сил, - ибо люди в качестве производительной силы не могут не обладать опытом, и только вместе с ним выступают в качестве производительной силы, - остается надстроечным явлением. Теперь понятно, что в примитивной и много раз подвергавшейся уничтожающей критике точке зрения на культуру как совокупности продуктов деятельности - в продукционистской теории - была своя правда, свой момент истины. Дело ведь в том, что опыт - тоже продукт. И часто единственной формой фиксации этого специфического продукта - опыта - служат предметы так называемой материальной культуры. Однако в главном продукционистская теория остается грубо ошибочной: через материальную культуру социально значимый опыт деятельности только проявляет себя - он вовсе не выступает как социальная материя. Единственная социальная материя - производственные отношения. Они объективны, материальны, но не вещественны. Бедная наша философская мысль не может отрешиться от реистического - по самой сути вульгарного - понимания материи, исключающего материалистическое понимание истории. При всем том объективные и материальные производственные отношения находят воплощение в субъективных конкретно-исторических действиях людей. Лишь в абстракции то и другое - базис и надстройку - можно разделить. Отсюда еще один вывод: этнологи и историки именно потому склонны к гипертрофии значения культуры в жизни общества, что еще и сейчас остается туманным вопрос о природе экономических отношений в докапиталистическом обществе, об определяющей роли экономики в этих социальных системах - короче, не создана экономическая теория докапиталистического общества. У исследователей не остается других средств опереться в понимании социальных процессов на что-то пусть уж не объективное, а интерсубъективное, кроме апелляции к языку, культуре и другим подобным социальным инсталлянтам - инвариантам социального процесса, устоям среди движения, консонансам средь диссонансов.

В связи с этим вырисовывается важная задача культурологии, столь же теоретически значимая, сколь и практически, можно сказать, утилитарно существенная - выделение в культуре того, что ошибочно было некогда к ней отнесено: потлач считался проявлением обрядовости, ритуальности, на деле будучи экономически, а не культурно обусловленным явлением.[21]

В культуре много явлений, которые внешне выглядят как обусловленные традицией, обычаем, - одним словом, опытом. Если ограничиться феноменологически очевидными данными, придется слишком жестко ограничить рамки культурологии как науки и одновременно резко сузить ее задачи и возможности - она тогда окажется чем-то вроде вспомогательной дисциплины, от которой по мере развития науки отпадают все новые и новые области. В таком движении есть своя логика, и я еще попытаюсь проследить за тем, как эти процессы влияют на статус культурологического знания. Пока же стоит обратить внимание на то, что именно опыт лежит в основе процессов, которые обычно связывают с опосредованием воздействия производственных отношений, общественного бытия на общественное сознание. Призма, препятствие и форма, наполняемая влитыми в нее производственными отношениями, - вот те метафоры, символы (образы-идеи), метки-знаки, которыми описываются-обозначаются взаимные отношения общественного бытия и культуры. И, надо сказать, каждый из этих образов на самом деле ухватывает существенную сторону дела. Производственные отношения и вправду преломляются сквозь призму исторически конкретного социального опыта; вместе с тем эта масса опыта составляет в иных случаях преграду для установления, утверждения, торжества этих отношений; наконец, производственные отношения вдавливаются в ячеи социального опыта, приобретая определенные структурные черты последнего. Однако конкретнее представить эти основные и множество частных взаимосвязей данного порядка можно лишь при одном условии - если будет раскрыта структура самого этого опыта и механизмы ее взаимодействия с факторами первичной детерминации исторического пути человечества.

Еще по теме:

Конец XIX – начало ХХ века
В конце XIX века наступил новый этап в развитии витражного искусства, которое за короткий период 1880–1910-х гг. достигло необычайного расцвета в странах Европы, Англии и Америке. Благодаря техническому прогрессу в области стеклоделия упр ...

Зарождение и становление стиля модерн
В конце 19 в. в Англии появился новый стиль модерн, кот. быстро распростр-ся по всей Европе и перешел в Америку. Модерн возник в результ. деят-ти Дж. Рескина и У. Морриса, повернув взгляды художников и деятелей искусства того времени к пр ...

Особенности эстетической и художественной культуры Франции XVIII в
Художественная культура проявляется в способности чувственно-образного восприятия реальности, при котором образ становится носителем эстетических, моральных и иных ценностей в их целостности. Художественная деятельность, поэтому является ...